Совсем недавно состоялась презентация книги кушвинских авторов «Свой голос». Сегодня представляем Вам, уважаемый читатель, стихи и короткие рассказы некоторых из авторов сборника.  |
Сергей Витюнин
|
Сергей Витюнин
***
Своим шершавым языком
Дорога порасскажет много:
О деревушке за холмом,
Её печалях и тревогах, -
Не нужно радио включать,
А просто обрати вниманье
На запустения печать,
На бесполезность созиданья.
И дальше, как болтливый гид,
Язык дорожный мелет, мелет,
А то, что там радар стоит,
Все встречные моргнуть успели.
Читаешь знаки и значки,
Приметы, явные подсказки,
Свет дальний - колются зрачки,
На гололёд идёшь с опаской.
Язык дороги - длинный путь
И доведёт " туда " - "оттуда",
А мне б одним глазком взглянуть,
Как всё у нас с тобою будет.
Ассоциации
Закинет к звёздам шум летящих поездов
Бродяга-ветер, по перрону пробежав,
И пьяный запах распустившихся садов
Потянет в прошлое, вдруг голову кружа,
Вернётся в памяти последний школьный бал
И одноклассница на тонких каблучках,
Под цветомузыку плывущий к небу зал
И старший брат её в пижонистых очках.
Тремя ступенями со школьного крыльца
Мы уходили в мир дорогою своей,
И не всегда распознавали подлеца
И принимали подхалимов за друзей,
Но вёсны лечатся метелями. Давно
Снег прописался на усах и бороде,
Войти нам в реку дважды не дано,
Плот детства унесло по той воде.
Шагает рядом тёзка - это первый внук,
Не выговаривая чётко буквы "эР"
Толкует деду про детсадовских подруг,
А дед одной ногой в СССР.
Как всё связать? Начало и конец,
Нахальный ветер и империи распад,
Немудрый дед и рассудительный малец,
Их споры-разговоры невпопад?
Пусть просто музыка нисходит с высоты,
Как возвращается на землю стук колёс,
И наполняя ритмом белые листы,
Подскажет жизни, как ответить на вопрос. |
| Лидия Колясникова |
Колясникова Лидия
В Меркушино
Купола в синеве купаются,
Да просторы тайги вокруг.
Я приехала, чтоб покаяться,
И со мною мой милый друг.
Мы склонили седые головы:
Мысли грешные отпусти!
О, Господь! Прости наши норовы,
В мир тепла и любви пусти.
- Сколько лет нам прожить осталось?
Научи терпеливой быть,
Чтоб пожить в безмятежной старости,
Внуков радостью наделить!
И Господь вдохновенно обнял нас:
«В благе вам я желаю жить!»
Памяти погибших в Чечне
Я вернулся живой…
Ты прими меня, милая мама.
Там в закаты ушли боевые ребята-друзья…
А как ночь настаёт, оживают братишки упрямо
И со мной говорят:
«Не пугайся, что жив,
Что глаза от беды опустели.
Я остался в бою,
Где грохочет у танков броня.
Ах, как мы в восемнадцать девчонок украдкой хотели,
Только вот по судьбе пробежала вчера лишь Чечня…»
Я друзей воскресить всей душою сегодня стараюсь,
И великий Кавказ пусть не снится мне каждую ночь.
Как закаты горят…
Я друзей в бою снова теряю,
А братишки встаютИ со мной по ночам говорят. |
| Анатолий Андреев |
Анатолий Андреев
Писатель
Написал рассказ. Прочитал. Надолго задумался. Накатили воспоминания. Растрогался. Защемило в груди. Открыл бутылку коньяка. Произведение стало ещё лучше. Позвонил бывшей жене, прочитал ей. Вспомнилось былое. Разругались. От волнения снова выпил. Позвонил второй бывшей. Ответил её муж. Ему рассказ читать не стал. Разругались. Позвонил третьей. Сделала вид, что слушает, похвалила, попросила денег, взяла, убежала с друзьями на дискотеку. Выпил ещё. Рассказ становился всё лучше, пробирал до самого сердца, чувства переполняли. Вызвал раскрепощённых девушек. Читал им. Восхищались. Пили, пели, плясали. Поехали в ресторан. Читал рассказ там. Не слушали, но понравился. Пили, пели, плясали.
Утром от рассказа сильно болела голова. Дрожали руки. Было плохо. Выявились проблемы с памятью. Пил много воды из-под крана. Рассказ стал не так хорош. Хотел сжечь. Не поднялась рука. Занял у соседей десять рублей. Поел хлеба. Лежал. Много думал. К вечеру стало отпускать. Сел за стол, стал править рассказ. Через две недели встал из-за стола. Вроде бы что-то есть, но не уверен. Ещё несколько дней ходил за ним, как за больным ребёнком. Иногда появлялись мысли, а не убить ли? Было жалко. Устал. Измучился.
Набрался смелости, опубликовал рассказ в Интернете. Нервно покурил у форточки. Сел, затаил дыхание, ждал. Сорок третий читатель написал отзыв: «Спасибо, понравилось». В груди отпустило. Пошёл помылся, почистил зубы, наконец-то с аппетитом поел.
Жизнь продолжалась. |
| Юлий Зюбрицкий |
Юлий Зюбрицкий
Лес. Какое краткое и необъятное слово! Это и весенний щебет певчих птиц, и цвиканье и хворканье паломника весны вальдшнепа. Гул шмеля, звон стрекозы, порханье мотыльков на цветущей поляне. Тихий шелест опадающих и шуршащих под ногами радужных листьев, мелодичный свист рябчика. А может, это утопающий в снегу ельник и цепочка куньего следа среди нависших на ветках алмазных шапок.
И весь этот букет – Лес!
Для каждого лес – это что-то свое. Одному нравятся грибные охоты и у него есть любимые полянки, с которых он обязательно возьмет несколько белых или рыжиков. Для другого это вылазка на бойкую лесную речушку за упругим ельцом или хариусом, и никакие обрывы и зацепы за коряги и сучья деревьев не остановят его.
Для меня это хождение с пищиком за рябком по осеннему, знакомому с детства лесу. Все родное и чистое. Утренний туман, уползающий в болото, долгожданный свист рябчика и взлет.
Время неумолимо накручивает нить жизни, будет когда-то и моя последняя охота. Но в душе не могут не остаться эти счастливые лесные мгновенья жизни!
Из серии «Охотничьи рассказы»:
Подманил
Очень интересна охота с манком на рябчика, особенно когда рябок идет. У меня уже две пары, а у друга Ивана пока пусто. Чувствовался назревающий конфликт. Предложить дичь – ударить по самолюбию моего гордого друга. Кажется чего проще, но, если взять в расчет наши тогдашние тридцать лет на двоих, то все станет ясно.
Весной мы с Иваном каждый вечер ходили на тягу. И вот как-то, по пути на охоту, зашел к другу, а он решил ещё подзарядить патронов. Заряжал он оригинальным способом: полмерки дымаря и полмерки бездымки, причем утрамбовывал всё это деревянной утрамбовкой и молотком. И бабахнуло! Руки зажили, а вот зрения у моего дружка осталось тридцать процентов…. На моих глазах он стрельнул по рябку с десяти метров, сучек, на котором сидел рябчик, срезал, а дичь только смелькала в еловой чаще и примерно так несколько раз подряд….
Что я мог ему посоветовать или как-то помочь?
Пошел мелкий осенний дождь, охота на рябка была испорчена, я предложил пройтись по речке, посмотреть, может, кое-где утки остались. Иван хотел продолжить бродить по покосам. Мы разошлись. К вечеру я вышел на переезд узкоколейки. Далеко впереди по линии маячила хмурая фигурка Ивана.
Узкоколейка делала большую петлю, обходя старый ельник. А что если… И я понесся по сенокосной дороге, которая через километр примерно опять выходила на узкоколейку. Подбегая к УЖД*, шугнул несколько рябков, как раз кстати. Выглянул из-за небольшой густой ёлочки.
Хлюпая по лужам, шагал «гроза» рябков. Ну, подожди, Ванька! Я продул пищик, и по всем правилам сыграл песенку самчика! Иван присел, и суетливо начал шарить по карманам. Нашел, но манок забился или карманным мусором, или стащенной у отца махоркой. Я давился смехом, едва успокоившись, ещё раз пикнул. Отозвавшись мне, спланировал петушок на ёлку, под которой я сидел, до него можно было достать рукой.
Я взглянул на друга, черная точка ствола смотрела прямо на меня, я хотел крикнуть, но не успел.
Грохнул выстрел, меня окутало облаком дымного пороха - ни одной дробиной не задело, в воздухе кружилось несколько пушинок, а на земле сучил мохнатыми лапками рябок. А мог и я!
* Узкоколейная железная дорога (УЖД)
Очень бы хотелось услышать Ваш отклик на произведения кушвинцев. Пишите, будем благодарны любому мнению.
Сообщение подготовила Nadezhda
