Памяти кушвинского литератора

17  ноября не стало замечательного человека,

известного поэта и прозаика нашего города

Григория Александровича Бабушкина

 Вот как он писал о себе в книге «Друза», изданной Кушвинским городским литобъединением «Родники Синегорья» в 2004 году:

-Родился, крестился и учился в городе Кушве. После окончания десятилетки пошел работать в Осетинский леспромхоз. Был сучкорубом на верхнем складе, затем чикеровщиком.

В мае 1973 года уехал в г. Ивдель, где работал в Серовской каратажной геофизической экспедиции. За полтора года исходил почти весь Северный Урал. Однажды во время сильного лесного пожара вместе с другими геологами отсиживался в студеных водах реки Вижай. Невдалеке пережидали смертельную опасность в реке и дикие звери. Впечатлений от увиденного, пережитого и услышанного оказалось так много, что вечерами, после работы, в камералке начал писать стихи и небольшие рассказы.

После возвращения домой к литературе стал относиться не как к забаве, а серьезно занялся самообразованием. В те годы неоценимую помощь в развитии оказал Владимир Николаевич Долматов, работавший в газете «Кушвинский рабочий». Его строгость, а иногда и жесткость в отборе стихотворений или рассказов для публикации пошли на пользу.  Научился самокритичности.

Через некоторое время был принят в нижнетагильское литобъединение. На одном из областных семинаров молодых литераторов рассказ «Парторг» был удостоен премии Обкома комсомола и Союза писателей.

Около десяти лет проработал в кушвинском лесхозе: сторожем, лесником, а затем – мастером.

В журналистику пришел уже в зрелом возрасте. Около восьми лет проработал в газете «Вестник Кушвы». Пробовал открыть свою газету «Добрый день», но она просуществовала недолго. Сотрудничал с газетой «Гороблагодатский вестник».

Григорий Александрович изредка бывал на заседаниях литобъединения «Родники Синегорья», на презентациях книг «Друза», «Родники Синегорья», соавтором которых был.  Людмила Цедилкина, редактор сборника "Друза", говорит о поэте в предисловии к книге: "... Я очень рада за вас, дорогие мои, что вы получили возможность открыть для себя неподражаемого Григория Бабушкина..."

После заседания литобъединения 27 февраля 2005г.
Григорий Бабушкин во втором ряду четвертый слева

Его стихи также опубликованы в альманахе «Родники» (редактор Петр Коновалов). Множество публикаций стихов и рассказов Григория Бабушкина можно встретить  в городских газетах прошлых лет.

В нашей памяти замечательный поэт и прозаик Кушвы Григорий Александрович Бабушкин останется как человек скромный, чистый, добрый и очень талантливый. Светлая ему память!

                     Григорий Бабушкин

Зимнее утро

Смотри, мой друг, смотри, какое диво!

Смотри! Зимы начался день:

В лугах заснеженная ива

Стоит, как голубая тень.

И серебристою парчою

На плечи сосен и берез

Легли, сверкая белизною,

Искристый иней и мороз.

И кажется, что это – небыль,

Когда над крышами домов

Уходят, упираясь в небо,

Столбы молочные дымов.

И если б я со дня рожденья

Сражен был черной слепотой,

То родину свою, наверно,

Не представлял себе иной.

Поклон

Мягкий шорох краснотала,

Дым метели на полях,

И вставало над Уралом

Утро с солнцем на руках.

Близко шум электровоза,

Нарастает круто гул,

Вихрь путейщице-березе

Юбку колоколом вздул.

Поле, рощи. Свет и тени…

И, споткнувшись на бегу,

Краю отчему в колени

Поклонился я в снегу.

Геологи

Ми-4,  распростившись с нами,

Распугав поблизости всех птиц,

Вновь уже зарокотал басами,

Сдув улыбки с грубоватых лиц.

А вокруг – болота и урманы:

Кедры рвут клоками неба хмарь,

Ни души. Над кочкою багряной

Точит клюв о клюквины глухарь.

- И на кой сюда занес нас дьявол? –

Кто-то смачно плюнул и пошел

Для палатки – в заросль краснотала –

Вырубать, ругаясь, первый кол.

… Падали внахлест седые ели,

Выбелилась солью ткань рубах,

Топорища кровеня. Горели

Свежие мозоли на руках.

А под вечер, в алых бликах света

Пели мы про дом и про уют,

И про то, как далеко нас где-то

Письма непрочитанные ждут.

***

Загулял я нынче, видно, до упора,

Коль поймать пытался около забора

Белый хвост поземки, словно хвост песцовый,

Чтобы у любимой воротник был новый.

Но она,  проныра, возле ног металась

И хвостом пушистым по рукам хлесталась.

И,  в конец  уставший, потеряв терпенье,

Я домой поплелся вымолить прощенье

У своей  любимой, у моей старушки,

Что давным-давно уж испекла ватрушки,

Для которой, знаю, не важна обнова,

Ей куда приятней ласковое слово.

Баллада о друге

Ничто, ничто нам в этот день 

Беды не предвещало.

И вдруг! Вдруг вертолета тень,

Застыв, на месте встала.

И в тот же миг навстречу нам

Тайга метнулась яро,

И долго эхо по гольцам

Блуждало от удара.

Нас было девять, стало семь.

Бредем в снегах по грудь.

Бредем, ползем… и был нам всем

Кошмаром этот путь.

А снег так мягок, так пушист,

Так расслабляет он.

Все тише непогоды свист,

И близок вечный сон.

Но тут откуда-то возник

Вдруг человек, и в бок

Рукой толкает и хрипит: 

- Не спи. Ползи, браток.

А сам едва-едва живой –

Не человек, а тень,

Уже другого за собой

Волочит за ремень.

И в пору тоже, как и нам,

Уткнуться в снег лицом,

Но он лупил нас по бокам,

По обмороженным щекам

С соленым матерком.

…………………………………………

Была весна, и как-то раз

Спросили мы его,

Где силы черпал он, что спас

Нас всех до одного?

А он в ответ в руке размял

Березы клейкий лист

И тихо так, смеясь, сказал:

- Я ж, братцы, оптимист.

Сообщение подготовила Nadezhda